«Хочу отдохнуть на острове Буяне»

В издательстве «Вече» в серии «Русские за границей» вышла книга «Русский Берлин». Ее автор - шеф-редактор тематических выпусков ИД «Турбизнес» Александр Попов. Это не первая его работа в таком формате: читателям знакомы вышедший в том же издательстве исторический путеводитель «Бавария. Дворцы, замки, крепости», путеводители «Мальта», «Ливерпуль. История «Битлз» и «Германия» (в соавторстве), выпущенные издательством «Вокруг света». Германия – главное направление в журналистской деятельности  Александра Попова. Он много пишет об этой стране, сейчас заканчивает работу над путеводителем «Берлин. Бранденбург». За последние годы под его руководством ИД «Турбизнес» выпустил около двух десятков тематических выпусков, посвященных рекреационным возможностям немецких земель и городов: Баварии, Баден-Вюртемберга, Саксонии, Кёльна, Дюссельдорфа, Франкфурта, Берлина.

Александр, откуда столь пристальный интерес к Германии?
В первую очередь от отца - полковника Николая Григорьевича Попова, который, пройдя всю войну, дошел до Берлина и стал военным комендантом небольшого -  всего-то четыре тысячи жителей - городка Финовфурт. Он всегда отзывался о немецкой культуре с большим уважением и привил это уважение мне. А еще мама дома нередко употребляла немецкие слова. Я с десяток еще до школы знал.   
После войны по круглым юбилейным датам отца как почетного гостя приглашали несколько раз в Финовфурт. Среди его сопровождающих оказалась моя ровесница Ута Бёгнер, говорившая по-русски. Она и пригласила меня с семьей первый раз в Германию в 1987 году. Там завязалась дружба с другими  жителями Финовфурта. Кроме того, и в Берлине живут мои старые, еще с 1969 года, друзья: русско-немецкая семья Вера и Бернар Ветцель. Бернар прекрасно знает русский язык, всю жизнь прослужил в полиции, причем в Карлсхорсте, где стоял раньше советский гарнизон.
Мой дядя, военный летчик Александр Иванович Воробьев,  пятнадцать лет прослужил в легендарной боевой единице - группе советских войск в Германии и был одним из лучших ее летчиков. Он много рассказывал о стране. И не только рассказывал -  я с удовольствием носил синие немецкие комсомольские рубашки с красивой эмблемой FDJ - «Свободная немецкая молодежь». Классные рубашки были, одна навыпуск, другая для заправки, с отложным воротником.  Так вот, в 1965 году, когда  западногерманский бундестаг противозаконно решил провести заседание в Западном Берлине в Зале конгрессов, дядя принял участие в имитации авианалета на Зал с преодолением звукового барьера прямо над зданием. А это еще тот звуковой удар! Это событие подробно описано в книге о русском Берлине.
Позже, уже в 1990-х годах, я был в Москве представителем туристической фирмы Perelingua-Sprachreisen. Занимался приемом иностранных студентов, изучавших русский язык в России. Поэтому много раз бывал в Берлине. Вот так и сложилось...

А как вы впервые встретились с русским Берлином первой волны?
Сначала я заинтересовался «философским пароходом» - захотелось узнать, что, кроме воли НКВД, привело его обитателей — да и не только их! - в Берлин. Причин было несколько. Сошлись две страны-изгои. Одна проиграла в Первой мировой, другая победила в своей революции. Обе окружены кольцом врагов. А в Берлине тогда были наиболее приемлемые условия для жизни эмигрантов, марка непрерывно падала, а многие соотечественники приезжали в Берлин, скажем так, не без валюты...
И вообще на территории почти всей Германии сначала жили славяне, подтверждением чему названия городов: Лейпциг - бывший Липск, Любек - раньше Любице,  Дрезден – изначально рыбацкая деревня Драждяна, Росток, так вообще звучит по-старому и означает место, где растекается вода... Правда, вот, о Берлине спорят. Одни утверждают, что имя города восходит к полабскому berl-/birl- -  «болото». Другие говорят, что лингвистические корни тянутся от немецкого слова «медведь» - Bаr. Мне ближе идея, что все началось с берлоги.
Вокруг «Перелингвы» сложился весьма обширный круг из «русских» немцев и эмигрантов из СССР и России, у меня появилось довольно много знакомых в этой среде.
Мне нравится отношение немцев к русским. Не чувствую никакого исторического и вроде бы естественного антагонизма! Я общался и с местными ультраправыми, скинхедами: у них есть претензии к туркам, а к русским — нет. Как мне рассказывал берлинский ди-джей немецкий переселенец Alexander Pushkin, на молодежном уровне у турков и переселенцев идет серьезное противостояние.  Драки между ними  отнюдь не редкость.
Но русский с немцем «братья навек» — это ведь идет с самого верха до низа. Прежде всего, династические браки, которые сближали наши народы на высшем уровне. Но были и немцы, доблестно служившие в русской армии, были простые крестьяне Республики немцев Поволжья. И после войны эти немцы, незаслуженно сосланные в Среднюю Азию и Казахстан, никуда не делись. Я долго жил в Узбекистане и был знаком с ними, дружил с их детьми. Видел их чистенькие, украшенные цветами деревеньки в Голодной степи. Так что, в отличие от французов или итальянцев, немцы для нас совсем не чужие. Мрачную тень на эти слова бросает Вторая мировая война... Но, если укротить эмоции, между русскими и немцами было не более 15 лет непримиримой вражды на фоне мирных столетий, прошедших после Ледового побоища.

Были ли какие-то открытия, сюрпризы при встрече с историей русского Берлина?
Тот же «философский пароход», которых, кстати, было два. Перестроечная пресса представляла дело так, что уехали люди бедные, несчастные, обездоленные. Слухи  о нищете эмигрантов оказались преувеличенными. Да, многие работали и таксистами, и официантами, кто-то вообще уехал с куском мыла и парой белья. А кто-то, скажем так, хорошо, очень хорошо уехал,  продав имущество  и купив валюту, имея даже возможность выбора, ехать первым или вторым классом. И у многих хватало денег, чтобы завести свои типографии, издательства, рестораны. Те, кто в последний момент уехать не смогли, были впоследствии стерты в лагерную пыль, как Кондратьев.  Но многим эта высылка просто спасла жизнь, а некоторым принесла мировую славу — как Ильину, Бердяеву.  Словом, как писали некоторые в ту пору, спасибо товарищу Троцкому за наше счастливое настоящее!

Есть ли сюжеты, которые в книгу не попали?
Да, есть. Один из эпизодов пребывания в Германии Петра I и некоторые документы, связанные с позицией Русской православной церкви за границей во время Отечественной войны. Больше ничего на эту тему мне говорить бы не хотелось.

Кто из русских берлинцев былых времен вам наиболее симпатичен?
Андрей Белый, живший одно время справа от знаменитого универмага «КаДеВе», там сейчас многоэтажная парковка. Он очень интересно и своеобразно, в таком, я бы сказал «фолкнеровском», потоке сознания описывал свои берлинские ощущения и приключения. Всякий раз, когда там бываю — хотелось бы чаще! - я ощущаю чувство какой-то близости с этим человеком, который здесь жил, ходил, страдал, писал, влюблялся, разлюблялся — у него были проблемы с женой, Асей Тургеневой. Но не нам через сто лет их судить. Как и — особенно в проекции будущей судьбы - о мало симпатичном мне романе Цветаевой с Вишняком в Берлине. Впрочем, ее дальнейшая страшная участь искупила все.

Какие уголки Берлина и Германии вам наиболее по сердцу?
Как ни странно, линия городской электрички от аэропорта Шёнефельд до центра города. Люблю, не торопясь пройти до железнодорожной станции, сесть в поезд, в вагоне всегда малолюдно,  и въехать в Берлин именно через пригороды. Следя при этом, появится ли на улице хоть один джип? Не жалуют их в Германии... Люблю и Александерплац — не потому, что в названии площади есть и мое имя! Просто там всегда увидишь что-то новое и очень интересное. В последнее время, например, устраиваются прыжки по типу тарзанки, но ногами вниз, с гостиницы Park Inn, самой высокой в Германии.   
А в Германии... Конечно, Финовфурт! Милый, уютный, чистенький. Все лучшее, что наше сознание связывает с этой страной. И сохранившийся домик, где была комендатура отца. Еще — замки Баварии, замки Людвига II, о них я написал свою предыдущую книгу. 

Где бы в Германии хотелось отдохнуть?
Да не получается в Германии отдыхать, даже если захочется. Приезжаешь и чувствуешь себя этакой загнанной лошадью, которая везде носится и хочет объять необъятное. А если серьезно, то очень хочу попасть на остров Рюген — остров Буян из русского фольклора. Да! Не в солнечную Баварию, а на суровый Рюген. Хотя летом он совсем не суровый.

Беседовал Георгий ОСИПОВ

Анекдот про немецкую полицию
Рассказан Александру Попову сержантом Бернаром Ветцелем
Группа полицейских на курсах повышения квалификации улучшает свои знания по физике. Что быстрее, скорость звука или скорость света? - спрашивает преподаватель.
- Скорость света,– отвечает капрал Шульц.
- Правильно, и какой пример может это подтвердить?
- Ну, например, если мы сидим в засаде на одном холме, а на другом, кто-то выстрелит из винтовки, то сначала мы увидим вспышку выстрела, а потом услышим его звук.
- Хороший пример. И почему так происходит?
- Потому что расстояние от моего глаза до места выстрела меньше, чем до моего уха.