БЕСЕДОВАЛА МАРИНА КРУГЛЯКОВА

Сейчас только шифер не поет! И я запел. Вообще, я пою с детства. И все благодаря отцу. Он хорошо играл на мандолине, гитаре, замечательно исполнял русские песни. Его любимую «Из-за острова на стрежень» я спел у костра Джералду Дарреллу. Великого писателя страшно возмутило, что Стенька Разин выбросил девушку из лодки только потому, что на него обиделись разбойники: «Как, провел с женщиной ночь и даже не мог ее высадить на берег?» Песня Владимира Шаинского, по аналогии с которой я назвал свой диск, меня всегда немного забавляла, потому что слова там не совсем правильные: «не те дрозды, не полевые». Но таких дроздов не бывает! Есть горные, лесные, а полевых в природе нет. Я эту песню всегда привожу как пример незнания поэтами биологических особенностей.

Да, у них даже есть свои диалекты. Тут все зависит от леса — чем гуще лес, тем громче и четче надо петь. Поэтому, например, дрозды, живущие на Кавказе, поют хуже.

Мы снимали в Индии крокодилов для фильма «Рикки-Тики-Тави». Чтобы их подманить ближе, скармливали им свежезабитых крыс. Когда крысы кончились, один из аллигаторов направился к ноге оператора. Мне ничего не оставалось, как ударить хищника палкой по зубам. Об этом мне стыдно вспоминать, потому что это насилие, бить палкой по морде никого нельзя, даже крокодила.  В студии как-то меня укусила за руку обычная гадюка, после этого я попал в реанимацию. Но самый нелепый случай произошел в Англии,  в гостинице. Меня укусила дохлая оса, когда я делал зарядку — отжимался от пола. Она оказалась в ворсе ковра. Если нажать на брюшко этого даже мертвого насекомого, из него тут же выскакивает жало.

Не всегда встречи с животными так благополучно кончаются. Медведей на Камчатке я боюсь. Однажды мы были на Ключевой сопке. Нас предупредили, что в это время года медведь очень агрессивен, но мы все равно отправились в Долину гейзеров. Животные наблюдали за нами из кустов. Мы обошли их стороной и наткнулись на могилу японского фотографа, который в отличие от нас, сунулся в пасть к медведю с камерой и стал его жертвой.

Есть объективные и субъективные критерии. Наверное, откровенно плохие снимки сразу можно отличить. На хорошей фотографии животное не только отлично видно и у него блестят глаза, но оно при этом что-то делает. Если это портрет, то в позе, выражении лица должны быть показаны характерные особенности животного.

Во время стажировки в австралийском университете я собирал материал для докторской диссертации, посвященной животному миру и охране природы пустынь. Тогда в одиночку совершил несколько путешествий в Центральную Австралию. Странствовал по Тасмании, Новой Гвинее, был на острове Кенгуру. Когда ты один, это особенно интересно и увлекательно, потому что сам отвечаешь за себя. В пустыню Центральной Австралии меня одного не пустили по соображениям безопасности. Там на сотни километров никого нет, и если что случится, помочь будет некому. Поэтому мы махнули туда вдвоем с коллегой. Больше месяца кочевали по безлюдным местам. Казалось, что если потеряемся, то нас никто не найдет. Мы все время держались определенных ориентиров, старались идти вдоль песчаных гряд и русел высохших рек. Ощущали себя первопроходцами. Это было незабываемо.

Мы прошли по Северному морскому пути на ледоколе «Ямал». Высаживались на Новосибирские острова, на остров Врангеля, шли через Берингов пролив. Самое удивительное — местные жители. Оленеводы и охотники. Они появляются на побережье летом, а зимой уходят на юг, потому что жить тут в это время года невозможно. Пасут оленей — просто движутся вместе с животными по пути их естественной миграции. Используют их мех в качестве одежды и покрытия для своих жилищ, а мясо — для еды. Охотятся на тюленей, моржей. Шкуры моржей натягивают на деревянные ребра, получаются очень прочные лодки.

На Северном полюсе я был трижды. Два раза отправлялся туда на ледоколе и третий раз — на самолете. Самой интересной, конечно, была первая экспедиция. А самыми острыми — первые впечатления. Чем ближе ледокол подходит к Северному полюсу, тем больше становится толщина льда. Корабль давит лед носом, расталкивая трехметровые глыбищи. Они отворачиваются, и грохот стоит колоссальный. День и ночь идет ледокол, и все время слышен этот звук, даже когда находишься в каюте. И ты думаешь: «Как только переборки все это выдерживают!» Ледокол — это, конечно, нечто потрясающее!

Ледокол, отходя от Северного полюса, разворачивается, и за ним образуется широкая полынья. В ней очищают участок от обломков снега и льда. Вода там минус три градуса. Купание всегда начинает капитан. Он показывает класс — ныряет головой вперед, потом ложится крестом на воде, как на курорте, и делает несколько заплывов. За ним прыгают все остальные. Впечатления очень сильные. Под тобой 4000 метров глубины! Там не то что дна не достанешь, но даже если утонешь, на него не опустишься — по дороге съедят! Плавание получается оригинальным и, понятно, недолгим. Многие просто окунаются и с визгом выскакивают. Но больше круга и делать нельзя. Затем надо срочно бежать на корабль и забираться в парилку.

Из животных туда может забрести только белый медведь. Но это бывает редко. Ему нет смысла туда заходить. Лед три метра, нет проруби, где он мог бы добыть тюленя. Иногда залетают сюда птицы: полярная птичка поночка, полярная крачка, глупыш — птица из отряда трубконосых, похожая на чайку.

Ученые говорят, что края ледового покрова уходят все дальше на Север. С одной стороны, это облегчает использование Северного морского пути — не так много льдов. С другой – создает много проблем. Например, для белых медведей. Раньше они переходили по льду от одного архипелага к другому и попадали на острова, где находятся родильные дома самок. А теперь от края льда до острова чуть ли не сто километров. Не каждый медведь такое расстояние проплывет, но если он не достигнет острова, на котором залежи моржей, значит, не найдет себе пищу. Это серьезная проблема. Возможно, конечно, что сейчас идет только цикл потепления, и потом опять наступит похолодание.

Новые виды животных открываются ежедневно. Обычно так говорят о крупных млекопитающих, которые у всех на виду, но моллюски, черви, насекомые, мелкие членистоногие, клещи, пауки — тоже животные. И их в некоторых группах даже больше неописанных видов, чем описанных. Многие из них, возможно, исчезнут прежде, чем мы узнаем об их существовании. Например, при вырубке деревьев в амазонской сельве. В Южной Америке, Западной Африке, Юго-Восточной Азии есть еще много густых, труднопроходимых лесов. Они недостаточно изучены, и там можно найти новые виды птиц, мелких млекопитающих, например, грызунов.

Люди лучше животных! У животных есть зачатки интеллекта, но нет души. Человека от животного отличает не орудийная деятельность и даже не мыслительная активность, а самое главное отличие — способность верить. Люди выбирают по собственной воле, решая, что лучше или хуже, исходя не только из потребности, но и из морали. Животные это делают инстинктивно. Не стоит приписывать им человеческие качества и описывать их как людей. Например, считать благородными, коварными или хитрыми. Хищник  ловит и съедает жертву, но это не значит, что он жестокий, просто иначе ему не выжить. Тут нельзя никого обвинять. Не существует лебединой верности. Есть животные-моногамы, которые по своей генетике запрограммированы и образуют пары на всю жизнь. Это выгодно для их вида. Или, например, я недавно узнал, что молодой лев, придя в прайд, первым делом загрызает старого льва, потом обходит самок и убивает всех их львят. Так он, инстинктивно, конечно, стремится к тому, чтобы у львиц были детеныши только от него. С точки зрения морали — кошмар. Но это природный закон, и никто не может сказать льву: «Не делай так, прими детей и воспитывай, как своих». Поэтому не стоит сравнивать человека и животных. Конечно, есть домашние питомцы, которые приобретают ряд как бы человеческих качеств. Они понимают своего хозяина, с ними можно разговаривать. Относитесь к ним и любите, как членов своей семьи. Вообще, ко всему в жизни надо подходить с любовью!

Мне стыдно сказать, но я не знаю, что делать. То, как сейчас предлагают обращаться с бездомными собаками, — негуманно, бездумно и безответственно, и я даже не хочу это комментировать. Хорошо, что создаются питомники и приюты, это лучше, чем бездомное существование. Там кормят. Но это только временные меры. В идеале у каждого такого животного должен быть хозяин, любящий и ответственный. Давайте попробуем поставить перед собой эту цель и к ней стремиться. Я хочу сказать, что каждый должен сделать то, что может на своем месте. Если кто-то может взять животное домой и сделать его счастливым, то пусть делает. А если не можешь, то хотя бы не осуждай тех, кто этим занимается. Надо четко соблюдать принцип — нести добро окружающим и никогда не делать себе хорошо за счет других.