Париж: четыре готических аккорда

Соборы Франции по праву считаются красивейшими и едва ли не самыми роскошными в Европе. В Париже и его окрестностях в Средние века родилась готика - великий архитектурный стиль. Готические соборы иных городов и стран великолепны и по-своему уникальны, но оригинал всегда ценится особо. Любознательному путешественнику, желающему узнать и увидеть, с чего все началось, стоит начать свою экскурсию с парижского предместья Сен-Дени. Местный собор – самая первая готическая постройка в мире. Потом турист отправится на остров Сите в Нотр-Дам и Сент-Шапель, а завершить знакомство с историей готики можно у церкви Сент-Эсташ.

Сен-Дени не часто посещается туристами, хотя путь до него из центра Парижа на метро займет всего полчаса. Собор возвышается на месте погребения Просветителя Франции св. Дионисия (Дени). Этот святой наряду со св. Женевьевой считался покровителем Парижа и был очень почитаем. Поэтому Сен-Дени всегда был местом массового паломничества. В VII веке король Дагобер построил на этом памятном месте небольшую, но роскошную базилику и всячески покровительствовал ей и возникшему рядом аббатству. Здесь же монарх и был похоронен. С этого времени вплоть до Великой французской революции церковь Сен-Дени служила королевской усыпальницей.
В аббатстве хранились сокровища и регалии – священные предметы, использовавшиеся при короновании. В XII веке аббатство Сен-Дени было богатейшим в стране благодаря щедрости королевской казны и различным привилегиям. Коронованных особ, следовавших в столицу из Реймса, парижане всегда торжественно встречали у въезда в Сен-Дени, а тела усопших монархов провожали в обратном направлении. К тому времени базилика обветшала и стала слишком тесной, особенно это ощущалось по большим праздникам. Бывали случаи гибели людей в давке, и даже священникам порой приходилось спасаться через окна.
За перестройку здания взялся аббат Сугерий (Сюжер), советник короля и регент Франции во время Второго крестового похода. Выдающийся человек своего времени, образованный, умный и энергичный, он сумел найти для строительства лучших зодчих и художников. Многие влиятельные люди предостерегали Сугерия против «всяких опасных новшеств», однако никому не удалось сбить его с толку. Сугерий обладал независимым мышлением, допуская самые смелые идеи, и одновременно рассчитал план работ так, чтобы успешно довести его до конца.
Постепенно вокруг старой базилики Сен-Дени вырастал необыкновенный собор. То был не усовершенствованный пример традиционного стиля, но образец смелого нового направления. Одновременное использование стрельчатых арок и облегченных каркасных сводов позволило преодолеть массивность романских построек. Высокий и просторный интерьер освещался цветным мерцанием витражей огромных боковых окон и круглого окна-розы, первого в своем роде. С этого времени витражи стали главенствовать в цветовом оформлении церковных интерьеров. В расчетах геометрических пропорций собора использовался принцип «золотого сечения» - удивительное по своей непревзойденности идеальное соотношение между длиной, шириной и высотой.
Вся передняя часть собора занята огромным королевским некрополем. Нигде более вся история Франции не предстает перед посетителем так ярко, как здесь. Прекрасные надгробные памятники разных эпох и стилей изображают королей и королев всех династий - от Меровингов до Бурбонов. Посетителя охватывает атмосфера строгого покоя и подчиненности неизбежному ходу вещей. Молчаливо возвышаются гробницы Дагобера, Карла Мартеля, Хлодвига и Фрегонды…
Стоит иметь в виду, что дошедший до нас некрополь – не совсем тот, что был изначально. Печальные события произошли здесь в 1794 году, лишний раз доказывая, как похожи друг на друга все «великие революции».
В том году произошло осквернение этого изначально мистического места, немедленно переименованного революционерами во «Франсиаду». Не вдаваясь в подробности этой истории, похожей на фантастику, скажем, что в течение нескольких недель была перечеркнута история страны длиной в четырнадцать веков. Останки более 60 правителей, старавшихся так или иначе сделать все возможное для возвышения Франции, «эксгумировали» и, свалив в одну общую яму, засыпали известью и сожгли. Были разбиты прижизненные портреты, прекрасные памятники, созданные великими скульпторами разных эпох. Восставшие парижане полагали, что это поможет им изменить будущее…
Выяснилось, что тело любимого народом короля Генриха IV совершенно не тронуто тлением. Вместо революционных кликов раздался общий возглас: «Да здравствует Генрих IV!». Он выглядел таким, каким его запечатлел на своем полотне Рубенс. Раскопки были приостановлены толпами народа, как это бывает при открытии мощей святого. Французы прощались со своим королем, стараясь дотронуться хотя бы до края его одежд. Лишь спустя несколько дней работы продолжились.
То, что мы видим в соборе сегодня, сохранилось в основном благодаря усилиям доктора Александра Ленуара, который, видя неизбежность происходящего, был вынужден принять назначение инспектором раскопок, в надежде спасти хоть что-то.
Закончить начатое в Сен-Дени Сугерий не успел. Строительство завершил архитектор Пьер де Монтрёй.
Чуть позже, в 1163 году, началось возведение собора Нотр-Дам на острове Сите. Строители опирались на полученный в Сен-Дени опыт. Именно при создании собора Нотр-Дам окончательно сформировался новый архитектурный стиль на основе принципов, определенных Сугерием. Нотр-Дам стал памятником всему Средневековью. Вынесенные за пределы собора знаменитые химеры напоминают о постоянном присутствии в мире сил тьмы.
Поражают своей ажурной вязью орнаменты на входных дверях. Бесчисленные барельефы собора представляют всю сумму знаний того времени, включавшую богословские и светские науки – историю, астрологию и геометрию. Они содержат целый ряд загадок и для Aaв алхимии, показывая различные стадии изучения «предмета мудрых».
У вершины второй галереи собора посетитель может увидеть скульптуру старика во фригийском колпаке – знаке посвященных. Это – алхимик, своеобразный «дух Нотр-Дама». Его фигура настолько выразительна, что многие утверждали: старик временами двигает правой рукой.
Знаменитая часовня Сент-Шапель, стоящая неподалеку, выглядит как драгоценный каменный ларец. Им она, в сущности, она и являлась, будучи задуманной как хранилище главных святынь Франции и всего христианского мира – подлинного Тернового Венца Христа, частицы Креста Господня, губки и копья. Эти реликвии появились в стране в царствование Людовика IX Святого.
Во время Четвертого крестового похода крестоносцы захватили Константинополь. В 1238 году их ставленник, император Бодуэн не смог выплатить жалованье своим солдатам. За деньгами он обратился к богатому венецианскому купцу, оставив в залог эти реликвии. У последнего их выкупил Людовик IX. Сам король встречал святыни в 20 км от Парижа босой и одетый в рубище в знак смирения. В своих руках нес он до самого города драгоценный ларец. В Сент-Шапель реликвии хранились на втором этаже, на специальном подиуме в хрустальном ковчеге. Трогать ковчег мог только король, у него же хранился и ключ. Во время больших праздников двор заполнялся толпами верующих. Они смотрели за перегородку окна, через которое король показывал им драгоценный ковчег.
В архитектурном плане Сент-Шапель на многие годы вперед установила стандарты классической готики. Из связки Сен-Дени – Париж готика быстро распространилась по северу Франции, а в следующем столетии – по всей Северной Европе.
Во время Великой французской революции все реликвии и ковчег были конфискованы, а сама капелла уцелела лишь чудом. Снаружи висела табличка с надписью: «Национальное имущество – на продажу», но поскольку покупателей не находилось, табличка провисела вплоть до 1837 года.
Несколько раз Сент-Шапель пытались разрушить или превратить во что-нибудь полезное для республики – мучной склад, клуб. Наконец в ней разместили архив, и это спасло здание от уничтожения. Однако интерьер капеллы сильно пострадал, многие витражи были разбиты. Пострадал и Нотр-Дам. Драгоценная церковная утварь, редкие произведения искусства были отправлены на переплавку. Как свидетельствуют историки, многие статуи были разбиты, «одни – за то, что были в митрах, другие – за то, что их головы венчали короны». Сам собор переименовали в «храм разума» и устроили в нем оргию. Позднее он использовался как склад продовольствия. Во времена Парижской коммуны, в его центре был разложен огромный костер, но один из коммунаров сумел помешать этой дикости, и собор был спасен в очередной раз. Во время Второй мировой войны взрывы бомб гремели вокруг, но не причинили Нотр-Даму ущерба. Собор снова чудом уцелел.
В XIV веке светские взгляды на искусство вступили в противоречие с догматической основой готики, и в следующем столетии она уступила место ренессансной культуре. Ярким примером соединения этих великих течений служит парижская церковь Сент-Эсташ, расположенная неподалеку от Форума Центрального рынка, рядом с центром Бобур. Церковь начал возводить зодчий Лемерсье в 1532 году, используя концепцию собора Парижской Богоматери, и поэтому Сент-Эсташ также стал воплощением готического принципа священной геометрии. Огромная церковь имеет ренессансный фасад, выстроенный позднее. Это сооружение стало последним в Париже возведенным в готическом стиле.
Говоря о парижских соборах, нельзя не вспомнить Виоле-ле-Дюка. Неутомимый реставратор и исследователь, он проделал титаническую работу по реставрации всех упомянутых выше памятников в середине XIX века, выглядевших тогда весьма плачевно. Витражи Сент-Шапель и круглого окна-розы Нотр-Дам, декор его входных дверей, огромное количество статуй, включая знаменитых химер, наконец, шпили обоих соборов, разрушенные в 1793 году, – вот лишь часть работ, выполненных в мастерских Виоле-ле-Дюка. Шпили церковных соборов, очевидно, вызывали особую революционную ненависть, ведь по средневековой традиции в их основания закладывались священные реликвии. В 90-метровом шпиле Нотр-Дама хранились частицы Тернового Венца и мощей святых Дени и Женевьевы - покровителей Парижа. Шпиль окружен скульптурами двенадцати апостолов, нисходящих вслед за фигурами апокалиптических животных. Великий реставратор не удержался от искушения и придал апостолам черты художников, участвовавших в работах. Сам же он запечатлен в образе апостола Фомы, считавшегося покровителем архитекторов.

Отрицание тяжести
Любуясь готическими сводами, трудно представить, насколько они тяжелы в действительности. Как ни парадоксально, поэтические восторги, все красивые слова о кажущемся иррациональным «безудержном порыве вверх», победе духа над материальным не прозвучали бы без развития инженерной мысли того времени, сумевшей «выжать» из камня – материала, работающего только на сжатие, - максимум возможного. Три принципа стали определяющими. Зодчие поняли, что чем арка выше и острее, тем меньше своды давят на стены и опоры, таким образом, высота собора могла быть поистине невероятной. Тяжесть сводов и стен была уменьшена благодаря применению каркасной системы нервюр.
Наконец, огромный боковой распор на стены гасился расположенными снаружи дополнительными наклонными арками-аркбутанами, напоминающими вблизи сказочный каменный лес. Венчающие их изящные тонкие башенки-пинакли на самом деле призваны своей тяжестью сильнее прижать к земле контрфорсы. Как писал известный историк архитектуры Огюст Шуази, «готика – это история нервюры и аркбутана». Каркасная конструкция позволила сделать собор еще и удивительно светлым благодаря обилию окон, положила начало развитию витражного искусства.