Писательница Александра Маринина (Марина Алексеева), сама того не подозревая, имеет непосредственное отношение к туристической отрасли. Дело в том, что очень многие российские туристы, чтобы скоротать время в самолете, а также  приятно провести время в гостинице или на пляже, берут с собой в поездки именно книги Марининой. Впрочем, мастер детективного жанра и сама не отказывается при случае попутешествовать. А вот дачный образ жизни ее мало привлекает, как призналась писательница корреспонденту «ТБ» Александру Славуцкому.

Раз в год я езжу отдыхать в Европу. Не так давно месяц провела в Баден-Бадене. Самое сильное впечатление, которое оттуда привезла, связано со старичками, которые в нашем отеле проводили съезд и турнир  баденской школы бриджа. Это примерно двадцать седых старушек,  кто-то с палками, а кто-то на костылях, в белых брюках, ярких блузках  и пиджачках, и трое дедушек,  которых мы знали на перечет. Две недели они играли по  три турнира в день.  Я была поражена, дай мне бог такую старость, чтобы мне в  их  возрасте сохранить такие же ясные мозги.

Купила учебник по бриджу, чтобы понять, какова сложность этой игры по сравнению с преферансом, в который я играю много лет.  Оказалось, что игра в бридж построена на тех же принципах, что и преферанс, только на порядок сложнее. Сложнее сама игра, сложнее порядок записи. И все это им надо было  держать в голове, всем этим управлять. Когда я  смотрела на баденских бабушек, то сказала себе, что если кто-то способен  к девяноста  годам так себя сохранить, то я обязана прикладывать усилия, чтобы у меня тоже была такая старость. Этот пример меня очень вдохновил.

 

Отдыхаете вы, наверное, не только в Баден-Бадене, но и в Подмосковье.   Вот готов поспорить, что ваша дача находится на Новой Риге либо на Рублевке.

Ну и проспорили бы. У меня вообще дачи нет. И не будет. Я городской человек, мне не нужен загородный дом. Не хочу жить за городом,  мне привычно находиться  в каменном мешке, в нашей семье никогда не было дачи. Я выросла в Ленинграде, потом переехала в Москву и для меня норма – это каменные дома, огромное количество машин,  магазины, метро. Я так живу всю жизнь, и мне  хорошо.

Но зимой на месяц мы уезжаем с мужем и подругой в пансионат в Московской области. И жизнь, которую мы там ведем, подчинена строгому распорядку - подъем в пять пятнадцать, кофе, йога, бассейн. В восемь завтрак, потом прогулка пешком или на лыжах, спа-процедуры,  обед. От обеда до ужина работа -компьютер, принтер все везется с собой, а после ужина 2-часовая прогулка и снопом валимся в кровать спать. Вот так я отдыхаю в Подмосковье.

Мое сердце с раннего детства было отдано кино, я готовила себя к карьере кинокритика и киноведа. А театр, о чем сейчас очень сожалею, недолюбливала. Но  несколько лет назад  в Баден-Бадене  я познакомилась с Галиной Борисовной Волчек.  Было бы преувеличением сказать, что мы подружились, но общались довольно много. И тогда я сказала своей подруге, которая мне последние годы помогает в работе над книгами, что если мы придумаем какую-нибудь театральную интригу, наверняка сможем попроситься к ней в театр, чтобы она приставила к нам какого-нибудь человека,  поводившего бы нас по театральному закулисью.

Целый год, работая над другими книгами, мы  придумывали интригу  к нашему театральному роману. Мы вернулись в Баден-Баден в полной уверенности, что опять будем общаться с Галиной Борисовной, но пересечься не удалось. Хотя мы обе в одно и то же время находились в Баден-Бадене. Я начала искать возможности попасть в другие театры, но почему-то московские театральные деятели не желали открывать предо мной завесу тайны.

Нас пригласил к себе директор Нижегородского драматического театра Борис Петрович Кайнов и четыре дня нам посвятил полностью. Показал театр изнутри, разрешал практически все,  в том числе постоять за спиной помрежа во время спектакля. И все, что мы подсмотрели, все пошло в книжку без отходов.  И этот год, пока писался роман, мы ходили в театр как на работу два раза в неделю. Пересмотрели  много различных  спектаклей, получили огромное удовольствие.

Как  известно, красота в глазах смотрящего. С чем ты приходишь в театр, то ты и уносишь с собой после спектакля. Я благодарный зритель, немножечко поварившись в этой кухне, я стала понимать, какой колоссальный труд стоит за каждой театральной постановкой.  И  не только труд актерский и режиссерский, но и художников, бутафоров, реквизиторов. Театр напоминает сложно действующий  производственный  механизм. 

Средний штат московского театра это 200 человек, которые  все работают на износ, для того, чтобы  вечером  раздвинулся занавес, и для нас произошло чудо. Я всегда стараюсь понять, что хотел сказать режиссер, сделав спектакль. И когда мне это удается, я считаю, что  свое удовольствие получила.

Я работаю в офисе своего литературного агента, который умеет читать недописанные до конца рукописи. Его компьютер соединен с моим, он каждый день контролирует мою работу, следит, что и сколько я написала. Вот это кнут жесточайший. Когда новая повесть  написана целиком, ее  читает муж. Я несколько раз ему пыталась втюхать недописанную рукопись, но он наотрез отказывается читать по кусочкам.

Я собираю все замечания,  предложения. Перечитываю еще раз рукопись, редактирую,  правлю. Только  после этого отсылаю ее в издательство. И вот тут меня пробирает страшный мандраж,  несколько дней я с волнением смотрю на телефон и жду, что  вот сейчас позвонит редактор и скажет - вот это ему не понравилось, вот это нужно переделать.

А сейчас, чего мне бояться и нервничать? Книга уже издана, даже если она не понравится читателю, я сделать и изменить все равно ничего не смогу.

 

Ваша самая знаменитая героиня – Настя Каменская. Но как у женщины у нее есть недостатки: она не умеет шить, вязать и так далее. Это делалось специально, чтобы читатели, чувствуя свое над ней превосходство, испытывали положительные эмоции?

Я придумывала Настю Каменскую в 1992 году, ни о какой конъюнктуре и читательском интересе не думала. Я срисовывала  ее во многом с самой себя. Эта  такая женщина, которая не ведет хозяйство, не умеет одеваться, краситься, хорошо выглядеть, но при этом достаточно успешна в работе и  живет с очень хорошим мужем. 

Единственное, что Настя намного умнее меня, знает больше, владеет пятью языками. Меня  как  английскому в детстве научили, так я с ним и живу. На девяносто процентов она похожа на меня, поэтому такого замысла, чтобы читатель чувствовал  свое превосходство над ней  и за это любил  книги, у меня не было, да и что я понимала в то время.

Потому что у меня самой нет детей. Я не могу сделать главную героиню, в которую вложила столько личного, матерью. Любая мать, читая книги о Каменской, почувствовала бы эту фальшь.

Наши отношения с Еленой Алексеевной Яковлевой можно назвать добрым знакомством. Довольно тесно мы общались с ней только однажды, когда в 2001 году некая  продюсерская компания пригласила нас на гастроли в Израиль. В течение десяти дней у нас проходили встречи со зрителями и читателями. И тогда мы с ней  интенсивно общались, это обаятельнейший человек, с  отточенной речью, с потрясающим чувством юмора,  хохот стоял в наших разговорах непрерывный. И еще меня приятно удивило, какая она  организованная  и собранная.  Если, например, вернувшись с пляжа,  мы договариваемся  встретиться через десять минут в холле, то ровно через десять  минут она будет ждать вас, уже принявшая душ, помывшая голову, переодевшаяся.

Я всегда удивлялась и спрашивала, как же ей это удается,  Лена мне  отвечала, что она  дочь военного и  привыкла все делать быстро и по команде. За рамками этой поездки у нас никаких отношений нет. Мы не перезваниваемся, не ходим друг к другу в гости, но если где-то случайно сталкиваемся, я искренне ей радуюсь, и хочу надеяться, что и она тоже рада меня видеть.

Это так, когда я писала «Смерть как искусство», то уже знала, что следующая вещь, которую напишу, будет  называться «Игра в приметы». Идея этой книги пришла мне несколько лет назад и вот она выросла до полноценного синопсиса, который мы сейчас доделываем.   А дальше у меня задумана очередная сага. Так что пусть меня простят любители детектива, но мне опять хочется писать  про жизнь, семью, любовь, семейные поколения.

Счастливая женщина готовит вкусный ужин, если она  умеет это делать. А если она не умеет готовить, то чем-то ей нужно порадовать любимого мужа? Она пишет книжки.

У меня бывало наоборот, я  крепка задним умом и очень плохой провидец. Например, со своим мужем я познакомилась 27 февраля в 27 трамвае, и после того как наши отношения сложились устойчиво и счастливо, мы оба пришли к выводу, что это неслучайно. Такое совпадение  бывает очень редко. Причем трамвай был длинный, два вагона, и в каждом вагоне три двери. Из шести дверей и он, и я вошли в одну и ту же. И познакомились потому, что была страшная давка, и нас притиснуло друг к другу. Если бы мы не вошли в одну и ту же дверь, мы бы не познакомились, если бы не познакомились, я бы не начала писать книги.

 

Александр СЛАВУЦКИЙ