Париж

Аббес
Тихая, немноголюдная станция метро на северо-востоке Парижа. Но тот, кто хочет по-настоящему познать «малую» красоту Парижа, непременно должен ее увидеть снаружи. Только здесь полностью сохранилось оформление входа в парижское метро, сделанное в начале прошлого века великим мастером стиля модерн Эктором Гимаром – с удивительным по красоте козырьком, с металлическими стеблями и цветами, густо оплетающими лестницы, перила и балясины. Недавно один из входов станции московского метро «Киевская» за счет мэрии Парижа был оформлен «под Гимара»… Но полностью ансамбль можно увидеть только на «Аббес».

Бистро
Один из редких случаев вторжения русского слова в культурные слои французского языка и истории. «Быстро, быстро!» - говорили вошедшие в Париж русские солдаты, требуя от хозяев кафе стаканчик вина. На монмартрской площади Тертр многочисленные гости из России привычно глазеют на художников и почти никто не обращает внимания на мемориальную доску на стене одного из кафе. Она подтверждает, что именно на этом месте 30 марта 1814 года родилось словечко «бистро»…

Венсеннский замок
Это достопримечательность для тех, кто до сих пор читает и чтит романы о проклятых королях «Дюма наших дней» - Мориса Дрюона, которому в нынешнем году исполняется 90 лет. Укрепленный замок в Венсенне был заложен «Железным королем» Филиппом Красивым, в нем закончилась династия Капетингов, его – много веков спустя – превратил в королевскую резиденцию творец Версаля Ле Во. Здесь во рву в 1804 году был расстрелян последний отпрыск рода Конде – герцог Энгиенский. «Это хуже, чем преступление, это – ошибка», - сказал тогда Талейран. При Наполеоне III Венсеннский замок и Венсеннский парк, превращенные в артиллерийский полигон, стали одним из самых прелестных мест отдыха в Париже. Капелла в стиле пламенеющей готики, зоопарк, театр, верховая езда, уютные аллеи – что еще надо современному туристу?

Гюго 
По рождению величайший поэт Франции – совсем не парижанин. Но трудно найти уголок в Париже, который не был бы связан с его именем. Самый знаменитый – конечно, Нотр-Дам, и мало кто знает, что Гюго, издав в 1831 году свой знаменитый роман и сделав ему, говоря по-нынешнему, великолепный пиар, фактически спас главный собор Франции, который после всех смутных времен стоял загаженным, разграбленным и открытым всем ветрам. Вы пришли на самую красивую, по мнению многих туристов, площадь Парижа – Вогезскую? Тогда вряд ли удержитесь от того, чтобы посетить великолепный Музей-квартиру Гюго, расположенный в одном из стоящих на площади дворцов. Но больше всего он любил захолустную тогда деревеньку Пасси. А упокоился 83-летний Гюго (в день, оказавшийся последним в жизни писателя, его ожидали свидания с четырьмя юными прелестницами) в грандиозном Пантеоне, рядом со своим другом, Александром Дюма.

Дюма
Последний из «новоселов» усыпальницы великих людей Франции – Пантеона. Многим казалось, что кому-кому, а уж Дюма-то там не место… Но спросите любого из жителей нашей планеты: с кем, в их представлении, схож средний француз? Многие ответят – с д’Артаньяном, или Атосом, или Портосом. Можно ли сделать для своей страны что-то большее?
Дюма - великий писатель и великий кулинар, как и Гюго – в Париже повсюду. На площади - вероятно, единственной в мире, - неподалеку от метро «Мальзерб», где стоят памятники отцу и сыну – а отца вдобавок охраняет и бронзовый д’Артаньян. На мосту, где д’Артаньян встретил Планше. В Лувре. На площади Сен-Сюльпис. В волшебном замке Монте-Кристо, что в получасе езды от центра Парижа (станция RER Сен-Жермен-ан-Ле, десять минут на автобусе до музея). И конечно, во всех ресторанах. Странно, что доныне во Франции не найти ни полного собрания сочинений Александра Дюма-отца, ни ресторана, где кормили бы по его рецептам.

Железные дороги
Франция – величайшая в Европе железнодорожная держава. В этом можно убедиться, побывав на любом из парижских вокзалов. Каждый из них – запоминающийся архитектурный комплекс. Каждый из них – прибежище поездов на любой вкус – от скрипучего трудяги-вагончика, напоминающего старый трамвай, до знаменитых на весь мир TGV (Trains a Grande Vitesse), скоростных поездов, доставляющих пассажира за несколько часов в любой уголок Европы (например, время в пути до Лиона – три часа). Всякому пассажиру необходимо помнить, что покупка билета в кассе – это еще полдела. Билет надо прокомпостировать в специальном автомате, стоящем в начале каждой платформы, и никакие ссылки на незнание не уберегут безбилетника от крупного штрафа и тяжелой "разборки" с бездушным контролером. В советские времена существовал приходивший на Северный вокзал французской столицы поезд "Москва – Париж", "возродившийся" в конце прошлого года в виде прицепного вагона к отправляющемуся с Белорусского вокзала поезду "Москва – Берлин".

Катакомбы
Материал для строительства большинства зданий прежнего и нынешнего Парижа брали из каменоломен на левом берегу Сены, находившихся в недрах трех холмов – Монпарнас, Монсури и Монруж. Материал кончался, выработки росли (хотя не шли по размерам ни в какое сравнение, скажем, с катакомбами Рима), и отцам города однажды, в конце XVIII века, пришла в голову мысль перенести захоронения с бесчисленных парижских прицерковных кладбищ именно в пустовавшие подземные выработки. Немедленному осуществлению замысла помешали многочисленные революции, и дело завершил лишь Наполеон III, превративший катакомбы в одну из самых "острых" парижских достопримечательностей.
Император любил принимать в "другом мире" почетных гостей (например, Бисмарка) и даже устраивать там… концерты. Сегодня по освоенной части катакомб, вход в которые находится рядом со станцией метро "Данфер-Рошро", проложен двухкилометровый маршрут, и турист может лично убедиться в том, что в сумрачном этом мире "проживает" больше людей, чем во всем Большом Париже. За вход посетители платят семь евро.

Музейная карта
Одно из лучших достижений туристической мысли, несбыточная мечта гостей Москвы и Петербурга. Музейная карта дает право на бесплатное и внеочередное (что особенно важно в разгар сезона!) посещение почти семидесяти государственных музеев в Париже и департаменте Иль-де-Франс. Из всех знаменитых достопримечательностей музейная карта «не работает» только на Эйфелевой башне. Плохо и то, что на временных выставках карта недействительна.

Норд
Так называется отель - один из чудом уцелевших живых символов Парижа 1930-х годов, который находится на набережной канала Сен-Мартен, 102. Сюда, в этот необычный по настроению и колориту уголок города сегодня очень редко заглядывают туристы. Даже те, кто видел легендарный фильм Марселя Карне "Hotel du Nord". Ничем вроде бы неприметное здание в конце прошлого века ревнители парижской старины, в урок московским, отстояли у адептов строительства "элитного жилья". Крохотный отель, в котором без особых расходов можно остановиться и сегодня, уцелел – хотя и сохранил только свою внешнюю оболочку.

Орсэ
Кто-то из бессмертных французских остряков сказал, что только парижане могли сделать из музея вокзал (Лувр, именно поэтому он отсутствует в нашем мини-путеводителе), а из вокзала – музей. Все точно: открытый в 1939 году вокзал Орсэ, он же Орлеанский, быстро показал свою нерентабельность и потому много десятилетий простоял заброшенным. Да такой степени заброшенным, что его интерьеры послужили фоном для фильма Орсона Уэллса «Замок». В конце 1980-х его превратили в крупнейший в мире музей импрессионистов – точнее, музей французского искусства 1848-1914 годов. Каждый из этажей бывшего вокзала нужно пройти не спеша («Олимпия», «Завтрак на траве»), а потом посетить расположенный рядом крохотный Музей ордена Почетного легиона.

Пасси
Некогда весьма удаленная от центра Парижа деревенька. Здесь, в поисках покоя и уединения, в первой половине позапрошлого века поселился Россини. В начале ХХ века – типичный «спальный» район, где в предчувствии грядущих бурь купили квартиру Дмитрий Мережковский и Зинаида Гиппиус. Через двадцать лет Пасси стал самым «русским» кварталом Парижа. «Где живете?» - спрашивал один эмигрант другого. «Как все - во Пассях».
Сегодня Пасси – один из самых фешенебельных кварталов Парижа. Интересен Домом-музеем Бальзака (с выходами в двух уровнях – чтобы хозяину было удобнее скрываться от кредиторов), узенькой и крутоступенчатой улицей Вод и расположенным рядом с ней на площади Диккенса Музеем вина – с подвалами и дегустационным залом.

Рестораны
Между прочим, слова «ресторан» и «реставрация» - однокоренные. Некий французский повар захотел восстановить («restaurer») нормальное пищеварение клиентов и назвал свое заведение «restauration» («ресторация»). С тех пор нормальное пищеварение клиентов восстанавливают во многих сотнях парижских «питательных точек». Есть среди них самые простые, где можно найти немногим больше трех главных компонентов французского стола – сыра, хлеба, вина. А есть «Максим», ставший символом французской кухни и французской роскоши, есть самый дорогой ресторан Парижа «Серебряная башня», где каждому заказавшему фирменную жареную утку выдают специальный номерной сертификат. Короче, bon appetit!

Сите, Сен-Луи
"Широкая волна плеснула в острова", - писал Пушкин о волне невской. В два крохотных острова на Сене плеснула волна Истории. Плеснула и оставила зародыш старинной римской крепости Lutecia Parisiorum – привет будущему Парижу, собор Парижской Богоматери, самую старую больницу в мире – Hotel Dieu, Дворец юстиции, самую уютную площадь Парижа – place Dauphine, а также Абеляра с Элоизой и лавочки с самым вкусным в мире мороженым. Вообще-то островов было три: Еврейский остров, на котором когда-то были сожжены тамплиеры, а теперь находится красивейший сквер – за спиной памятника Генриху IV, - слился с Сите. Там, где теперь старейший в Париже Новый мост.

Топонимика
Названия парижских улиц – такой же удивительный памятник истории, как здания и храмы, стоящие на них. Многие из них не менялись на протяжении веков, и сегодня легко пройти по улицам, по которым ходили, скажем, герои «Трех мушкетеров» - Старой Голубятни, где жил Портос, Шерш-Миди («Ищи полдня»), Феру – к дому Атоса… Впрочем, не менее известны расположенные на левом берегу, недалеко от станции метро «Сен-Мишель», небольшие улочки Кота-рыболова (звучит по-французски так же, как «кот-греховодник») и Покоящегося Сердца (название произошло – по созвучию – от имени хозяина трактира, существовавшего на ней в XV веке).

Улей
«Ульем» (lа Ruche) называют круглый деревянный павильон, в котором на Всемирной парижской выставке 1900 года размещалась экспозиция, посвященная виноделию. Отправиться бы сей достопамятной ротонде на дрова, если бы вовремя не увидел ее преуспевающий парижский  скульптор Альфред Буше.
И в те времена творческим людям не чужды были порывы бескорыстной благотворительности, посему павильон был переделан в общежитие (с исключительно маленькими комнатушками – отсюда название) для людей творческих профессий, главным образом художников. Кто только из гениев художественного мира прошлого века не ютился, не появлялся под этими  сводами! Цадкин, Сутин, Модильяни, Пикассо, Кокто, Шагал… Последний, пережив всех в своем поколении, сделал немало для того, чтобы и сегодня легендарное сооружение было инкубатором грядущих гениев. Ехать – до метро «Convention», далее десять минут пешком до Данцигского переулка.

Флуктуат нек мергитур
Fluctuat nec mergitur. В переводе с латыни – "Качает его, но он не тонет". Такая надпись с древних времен красуется на парижском гербе. На нем в верхней части  расположены  три королевские лилии, а в нижней – парусный кораблик на сине-красном фоне и на водах – то ли Сены, то ли летейских, о которых так хорошо знали римляне – основатели Парижа. «Римский» Париж сегодня лучше всего смотреть в музее-аббатстве Клюни. Вместе с остатками терм и загадочным средневековым гобеленом "Дама с единорогом", некогда найденным Проспером Мериме. А присев в одном из многочисленных парижских скверов или парков, можно постараться подсчитать - с историческим путеводителем в руке, - сколько раз пытались утопить этот самый "кораблик", и почему он, в отличие от "Титаника", непотопляем.

Хауссман
Так правильно, на немецкий манер, произносится фамилия барона Османа (Haussman) – автора коренной реконструкции Парижа, в необходимости которой он в 1852 году сумел убедить императора Наполеона III. Знатоки и ценители старого, средневекового Парижа до сих пор на чем свет стоит ругают "иноземного" барона и проклинают его новации, приводя в пример Лондон – там такой "реконструктор" был просто невозможен, как говорится, по определению. Но, с другой стороны, барон Хауссман (Осман) подарил Парижу и Большие бульвары (куда столице мира без них?), и тип великолепного их завсегдатая – бульвардье, кровь которых бурлит в нынешних парижских щеголях и щеголихах.

Четырнадцатая линия
Техническое чудо – самая молодая и не самая длинная, от «Мадлен» до библиотеки Ф. Миттерана, линия парижского метро. Знаменита тем, что на ней нет… машинистов, управление полностью осуществляется автоматикой, и наиболее расторопные из пассажиров успевают занять «самые-самые» первые места в остекленной голове вагона.

Шайо
Место, где стояла когда-то одноименная деревня, сегодня представляет собой одну из лучших видовых точек на Париж. Собор Инвалидов, Марсово поле, Эйфелева башня. Зодчим всех времен всегда хотелось построить на этом месте нечто грандиозное. Удалось это только авторам редкостного по уродству дворца Трокадеро, построенного к Всемирной выставке 1878 года. Его чудовищные башни, «передразнивавшие» творение Густава Эйфеля, снесли после Первой мировой и надстроили в строгом конструктивистском стиле боковые крылья. Теперь в этом дворце – уйма уникальных музеев (моря, человека, кино, синематека), множество театральных залов – в одном их них когда-то заседала Генеральная ассамблея ООН, а потом – сыграл свой дебютный спектакль в Париже Владимир Высоцкий.

Экзельманс
Нет большей радости в чужом городе, чем в самом неожиданном месте встретить соотечественника. Охочим до таких встреч стоит отправиться на бульвар Экзельманс, 66 (пять минут ходьбы от одноименной станции метро). Во дворе частного дома – русским вход открыт всегда: под довольно вычурным козырьком, на пьедестале с надписью "Поэту" стоит массивный мраморный бюст человека с огромной шевелюрой и всклокоченной бородой. Невозможно не узнать Максимилиана Волошина, обожателя Парижа и автора знаменитой строчки "В дождь Париж расцветает, точно серая роза". Как попала эта работа знаменитого польского скульптора Эдуарда Виттига во двор частной виллы на западе Парижа, уже не дознаться, видимо, ни комиссару Мегрэ, ни Эркюлю Пуаро.

Юшетт
Нuche – это ларь, в котором в прежние времена хранили домашний скарб, и улица названа в честь тех, кто их делал. Сегодня эта улочка, вытянувшаяся вдоль Сены в сторону бульвара Сен-Мишель, как старый дедовский короб, таит в себе массу сокровищ. Это недорогие, по парижским меркам, греческие ресторанчики, во многих из которых говорят по-русски,  – оттого улица называется малыми, или парижскими, Афинами. Это открытые круглосуточно книжные лавки. Это виды сквозь узенькие переулки на набережные Сены и остров Сите. Это находящиеся буквально в нескольких шагах все чудеса Латинского квартала – от Сорбонны до самого старого дерева Парижа, помнящего еще Генриха Наваррского.